Молодая жена - Страница 14

– Вы получили то, что хотели. – Джули вонзила в бумагу кончик карандаша. – И теперь торжествуете, да?

– Еще ничего не известно. Ваш отец пока не принял окончательного решения.

– Он пойдет вам навстречу, – горько сказала девушка, – хотя и не хочет этого... но продаст наш остров. Хотелось бы надеяться, что вы будете счастливы здесь, мистер Тьернан. На вашем месте я бы не смогла. Но вы, возможно, не позволите каким-то угрызениям совести беспокоить вас.

– Вы в самом деле несносная маленькая штучка. – Он встал и подошел к ней. – Почему вы говорите со мной так, как будто я совершил какое-то мошенничество? Цена, которую я предложил, очень высока, но вашего отца никто не заставляет дать мне положительный ответ. А если он решится, почему моя совесть должна быть нечиста?

– Потому что вы прекрасно знаете, что он делает это не по своей воле, а под давлением милой женушки, – чуть слышно проговорила она. – Вы просто воспользовались ситуацией.

– «Ситуация», как вы ее называете, не могла оставаться неопределенной. Если бы не подвернулся я, случилось бы еще что-нибудь, – спокойно заметил Саймон.

Вскоре вернулся отец, и Джули отправилась спать.

* * *

На следующий день за завтраком Гизела была очень оживленной, а Джули чувствовала себя так, как будто только что была приговорена к пожизненному лишению свободы с незначительным шансом добиться свободы путем апелляции. Последней оставшейся надеждой было то, что неделя, проведенная в шумном и слишком оживленном Нью-Йорке, заставит отца воспротивиться желанию Гизелы переехать.

В восемь часов Эркюль перевез их багаж на «Моряк». Саймон заранее предоставил свою шлюпку, чтобы помочь всем добраться до катера. Когда вещи были подняты на борт, Джули повернулась к отцу, чтобы проститься.

– Желаю хорошо провести время, папа. Береги себя.

– До свидания, цыпленок, – обнял он дочь. Но потом вдруг произнес нечто неожиданное. Отпуская ее, он мягко сказал: – Прости меня, Джули.

Гизела, выглядевшая стройной и элегантной в зеленом брючном костюме, нетерпеливо ожидающая отъезда, холодно сказала, подставив щеку для поцелуя:

– Прощай, дорогая.

– Прощай, Гизела. – Джули повернулась и медленно пошла вдоль палубы. – Прощайте, мистер Тьернан.

Саймон, который ждал, чтобы помочь девушке спуститься в лодку Эркюля, ответил, как показалось, умышленно подчеркнуто:

– До свидания, Джули, – и предложил ей руку.

Она, проигнорировав ее, небрежно бросила:

– Сомневаюсь, что мы встретимся снова.

– Как знать. – Без всякого замешательства он опустил руку и окинул ее внимательным взглядом. – Было бы любопытно увидеть вас месяцев через двенадцать... когда эти зазубренные края станут гладкими.

На Джули был ее купальный костюм, и она вспыхнула от его слов. Перемахнув через борт, девушка нырнула и показалась из воды там, где Эркюль смог помочь ей забраться в лодку.

* * *

На следующий день, поскольку Эркюль не собирался ловить рыбу, Джули решила доплыть до Урагана и вернуться назад.

– Это нехорошее место, девочка. Я волнуюсь за тебя, когда ты там, – обеспокоенно сказала тетушка Лу, когда Джули собирала пакет с едой.

– Ты никогда не была там, тетушка Лу. Этот остров ничем не отличается от Солитэра, и я всегда возвращалась оттуда живая и здоровая, не так ли?

– На нем живут злые духи. Я никогда не поехала бы туда даже за тысячу долларов. Когда заходит солнце, злые духи выходят наружу. Если ты окажешься там после наступления темноты, они наверняка схватят тебя.

– Я вернусь задолго до захода солнца, – улыбнулась Джули, обнимая толстуху. – Не беспокойся. Меня они не схватят.

Утро было немного ветреным, но в десять часов девушка уже добралась до Урагана. Остров получил свое название из-за того, что еще в восемнадцатом веке один из ужасных карибских штормов уничтожил на нем семью французских поселенцев вместе с их рабами.

Дом, который упоминала Джули в разговоре с Саймоном, представлял собой полуразвалившиеся руины. Если бы он был сделан из бревен, как бунгало Темплов, от него давно не осталось бы и следа, но он был построен из огромных кусков кораллового камня, благодаря чему его стены уцелели в течение двух столетий.

Еще в одно из первых посещений Урагана Джули обнаружила под домом винный погреб, куда вели ступени, заросшие папоротником и кустарником. В самом погребе, маленьком и заплесневелом, валялось несколько пустых бутылок. Ее всегда удивляло, почему несчастная семья не спряталась там, когда почувствовала приближение урагана. Или он обрушился на остров так неожиданно?

Но несмотря на трагическую историю и суеверия местных жителей, в это солнечное утро Ураган выглядел удивительно мирным. Несколько часов Джули провела, плавая под водой вдоль рифа. Слегка перекусив, она прилегла отдохнуть, потому что давно взяла за правило не идти в воду сразу после еды. Это грозило неприятностями.

Неожиданно для себя девушка заснула и, проснувшись через какое-то время, сразу же почувствовала, что вокруг все изменилось.

Стало значительное прохладнее. Голубое небо поменяло свой цвет на серый и мрачный. На море появилась сильная зыбь, сердитые волны ударялись о риф и вспенивали воду в лагуне. Нужно было скорее добраться до Солитэра, пока шторм не сделал невозможным возвращение в такой маленькой лодке. Но доплыв до нее, Джули увидела, что проход между рифами закрыт – ведь не может же она таранить острые коралловые уступы в бурлящей воде.

– Ах, черт! – громко воскликнула девушка. – Теперь я застряну здесь, пока не стихнет этот дурацкий ветер. Будем надеяться, что это не продлится долго. Если я не вернусь к ужину, тетушка Лу и Эркюль закатят мне истерику.